Мария Соколовская (11)

Военнослужащего из Краснодарского края насильно удерживают в медицинской роте. Его избивают, требуют деньги и приковывают гирю к рукам.

В этом году отмечен самый романтичный случай контрабанды: в Россию из Эквадора прибыло почти 16 кг кокаина, спрятанного в розах.

Прощание с Юрием Григоровичем проходит в здании Большого театра в Москве.

Еврокомиссия прогнозирует, что украинцы начнут постепенно возвращаться домой уже в этом году, хотя Брюссель и не видит пока признаков прочного мира.

В Краснодарском крае происходит подлинная гуманитарная катастрофа, о которой власти предпочитают не распространяться.

В Санкт-Петербурге блокадницу Людмилу Васильеву наказали штрафом за антивоенный пикет.

Неизвестный собеседник пытался выдать себя за сотрудника УНИАН. Однако сам не мог запомнить название агентства и усилил подозрение одной фразой о Секторе Газа.

Россия совершает шаг назад: вместо интернета — радиоточки и печатные газеты.

Утвердили перечень автомобилей, которые с 2026 года смогут использоваться в такси — и это печальные известия для тех, кто предпочитает комфорт.

Сергей Соседов известен своими резкими высказываниями. На этот раз музыкальный критик прошелся по популярному шоу "Давай поженимся!" и его ведущим – Ларисе Гузеевой и Розе Сябитовой.

"Аппетит к отмене российских артистов" в Европе "ослабевает", заявили Bloomberg протестующие около Берлинской государственной оперы против выступления оперной певицы Анны Нетребко.

Жители центральных регионов России должны будут надолго привыкнуть к перебоям в работе мобильного интернета.

Мошенники заставили учителя записать видео с мастурбацией прямо в школьном кабинете. 

Ежегодный отчет Департамента национальной безопасности Испании ясно отмечает, что РФ применяет дезинформацию, технологии искусственного интеллекта и анонимные каналы для подрыва доверия к демократическим институтам и снижения поддержки Украины, фиксируя новые факты попыток российской дестабилизации и вмешательства во внутренние дела европейских стран. 

Фатима Био также ложно обвинила OCCRP в том, что ей дали всего 24 часа на ответ, хотя на самом деле журналисты предоставили ей девять дней.